Светлана Бурдинская
Прощание с Ольхоном

"Омулевая путина едва закончилась, покос только начинался, образовался крошечный зазор в трудовом календаре ольхонцев. Аюна зашла в конюшню, где стоял конь Батыр, когда-то живший в её семье. Она редко ездила на коне, который стал колхозным и использовался для вытяжки омулевого невода и по хозяйству — привезти дров, сена. Председатель не ругался из-за этих редких выездов, потому что помнил родителей Аюны и когда-то приятельствовал с ними. Аюна покормила коня куском хлеба, оседлала и вывела из конюшни.
Раньше она бы ни за что не села верхом на Батыра, посвященного богу лошадей Солбону и имевшего судьбу — заяабари. Батыра наметили сразу же, как он родился, потому что в нём была видна особая стать — в гордой посадке головы, в резных ноздрях, в тонких, но крепких и быстрых ногах, к тому же подходила масть — каурая.
Конь, посвященный до него, состарился и ослеп. И на третий год после рождения Батыра мужчины увели старого коня в лес, на высокую гору, где провели обряд заклания. Мясо сварили, а голову, шкуру, копыта и кости разложили на специальном помосте — шэрээ, засыпали хворостом и подожгли. Душа старого коня вместе с дымом поднималась в высокое синее небо, к богу Солбону, чтобы на его густых и сочных нездешних лугах обрести свободу и покой под рукой ловкого табунщика Токлока. Когда костер почти догорел и в небо потекла последняя струя дыма, налетел ветер. Взметнулся дым, изогнулся туго и хлестко, как хвост коня на полном скаку, и растаял. Небесный табун пополнился".